### Домохозяйка, 1960-е
Маргарет узнала о письме случайно. Оно выпало из кармана пальто Джона, когда она собирала вещи в химчистку. Конверт пах чужими духами — сладкими, навязчивыми. Она долго сидела на краю кровати, держа тонкий листок, на котором женский почерк выводил: «Встретимся в обычном месте». Мир в её идеальной гостиной с кружевными салфетками и выглаженными скатертями вдруг накренился. Она не плакала. Просто спрятала письмо обратно в карман. А потом испекла яблочный пирог, потому что в четверг Джен всегда ждал десерт к ужину. Молчание стало её крепостью. Она научилась читать в его взгляде пустоту, а в своих руках — историю жизни, сложенную в безупречно заштопанные носки и вымытые до блеска окна.
### Светская львица, 1980-е
Вечеринка в пентхаусе гремела до утра. Симона смеялась громче всех, сверкая бриллиантами на шее, которые Генри подарил ей на прошлое Рождество. А потом в полумраке гардеробной она нашла чек из ювелирного магазина — на серьги с сапфирами, которых никогда не видела на себе. В ту же ночь, пока Генри храпел в спальне, она надела самое дерзкое платье и уехала в ночной клуб одна. Утром её фото было на третьей полосе светской хроники: «Симона Вестон танцует до рассвета без мужа-магната». Она не устраивала сцен. Вместо этого заказала платье дороже тех серёг и завела молодого пианиста из джаз-бара. Её месть была холодной и элегантной, как лёд в бокале шампанского. Она разбила его мир, не проронив ни слова упрёка.
### Адвокатесса, конец 2010-х
Уведомление всплыло на экране ноутбука, когда Алиса дописывала исковое заявление. «Бронирование отеля подтверждено» — дата совпадала с её командировкой, но номер был на имя Марка и кого-то ещё. Она откинулась в кресле, стиснув зубы. Не удивилась. Просто сохранила скриншот в папку «Дело № 347». Они обсуждали измену за ужином, как будто речь шла о пересмотре договора аренды. «Я предлагаю разделить активы и определить график посещений детей», — сказала она, глядя ему прямо в глаза. Её боль превратилась в пункты соглашения, подписанные в её же офисе под холодным светом люминесцентных ламп. В ту ночь она выпила вина одна на балконе, глядя на огни города. А утром надела красный пиджак и выиграла в суде дело против корпорации, которая пыталась скрыть правду. Её жизнь раскололась, но ни одна трещина не коснулась дела.
